В ответственности за того, кого «выявили»

Педагоги одной из петербургских школ выявили участника «группы смерти» среди своих учеников. Они рассказали об этом родителям, известили субъекты профилактики и стали ждать, пока кто-нибудь примет меры.

В сентябре 2016 года в одну из школ Петербурга пришел новый ученик. Слава* выделялся на фоне других шестиклассников: его поведение и успеваемость оставляли желать лучшего. Объяснялось это тем, что мальчик был сиротой, а до того, как попасть под опеку сводной сестры Елены*, жил и воспитывался в детском доме.

В зимние каникулы Славу поздним вечером поймали одного на улице. После этого Елену вызвали на школьный Совет профилактики, отчитали и рекомендовали усилить контроль за опекаемым. Ребенку выдали направление в социально-реабилитационный центр для организации внеурочного времяпрепровождения. Славе там понравилось, и он стал регулярно посещать Центр, однако в поведении ребенка положительных изменений учителя не увидели. Школьная служба сопровождения взяла Славу под бдительное наблюдение, а Елену еще несколько раз вызывали на Совет профилактики. Ей напоминали об обязанностях, пугали последствиями и предрекали печальное будущее…

Несколько недель назад во время планового осмотра медсестра обнаружила на запястьях у Славы порезы и надписи, характерные для участников смертельных игр. Педагоги сообщили о «находке» в полицию и тут же связались с Еленой, рекомендовали ей срочно сводить ребенка к психологу. Избежать встречи с участковым Славе не удалось, а вот к психологу он идти отказался.

Елена забрала у брата телефон, лишив его возможности выходить в сеть, провела с ним душещипательную беседу и посчитала, что ситуация наладилась. Однако запретные меры проблему не решили – мальчик в школе просил телефоны у одноклассников и с них выходил в интернет. Тут уже тревогу забили родители других детей – они увидели на странице Славы в социальной сети фотографию, где мальчик стоит на крыше, и не на шутку испугались.

Педагоги в очередной раз поговорили с Еленой, но опекун не отнеслась серьезно к их словам, посчитав, что к Славе в очередной раз придираются. Тогда директор решила искать поддержки у коллег и оповестила все субъекты профилактики района о сложившейся ситуации. Одним из адресатов стал Уполномоченный по правам ребенка.

Когда специалисты аппарата позвонили в школу, выяснилось, что письма-то педагоги отправили, а вот удостовериться в их получении сочли за лишний труд. Узнавать, приняты ли какие-то меры для спасения ребенка, пришлось Уполномоченному. Светлана Агапитова позвонила сотрудникам органа опеки, которые отзывались о семье очень хорошо. С их слов, Елена после смерти родителей не бросила сводного брата: как только появилась возможность, она забрала его из детского дома и заботилась, как могла и умела.

Сотрудники опеки прямо в день звонка Уполномоченного навестили Елену и Славу. У девушки сложились доверительные отношения со специалистами, поэтому услышав от них предложение сводить брата на консультацию кризисного психолога, она отпросилась с работы и отвезла брата в больницу. Состояние мальчика вызвало опасения медиков, и его оставили для лечения.

Попрощавшись со Славой, Елена решила вернуться домой. Выйдя из лифта, она увидела незнакомого юношу, звонившего в её квартиру. По виду он был значительно старше друзей брата.

- Это моя квартира. Вам кого? – спросила Елена.

- Мне Славу. Мы с ним должны были встретиться сегодня, - ответил он. По растерянному виду юноши было понятно, что встретить здесь взрослых он не ожидал - Елена возвращалась с работы намного позже.

- Кто Вы такой и что Вам надо от Славы? – взволновалась опекун. Но вместо ответа незнакомец побежал вниз по лестнице. Елена узнала потом, что это был «проводник» Славы по игре…

Светлана Агапитова: «Слава сейчас находится в больнице, но уже скоро вернется домой. Елена готова сделать всё, чтобы не дать брату снова связаться со своими знакомыми по сети.

В этой ситуации меня обеспокоило, насколько наши специалисты «на местах» не умеют сотрудничать с коллегами. Каждый выполнил свою часть работы, переложил ответственность на других и… забыл. Речь идет о жизни и смерти ребенка, а тут вместо оперативных действий – межведомственная переписка…

К счастью, самого страшного не случилось, и в этом есть заслуга и педагогов, которые вовремя спохватились, и сотрудников отдела опеки, которые нашли подход к опекуну, и самой Елены, которая пошла с ними на контакт. Но для того, чтобы связать эти звенья, пришлось подключиться нам. Я уверена, что в подобных ситуация живое общение гораздо эффективнее, чем официальная рассылка писем».

*Имя изменено