Украденное детство

В преддверии 10-летия института Уполномоченного по правам ребенка мы открываем рубрику «С нами все эти годы». В ней мы рассказываем о людях, чьи судьбы и истории стали знаковыми для деятельности петербургского омбудсмена. Это семьи, столкнувшиеся с жизненными трудностями, преодолевать которые планомерно помогала Светлана Агапитова и её сотрудники. Некоторые случаи повлияли на развитие системы защиты прав несовершеннолетних в нашем городе и за его пределами, другие просто оставили след в сердцах неравнодушных петербуржцев.

Разия Юсупова пять лет искала своих дочек, украденных бывшим мужем. Сегодня для этого явления, ставшего настоящей эпидемией, даже появился свой термин – «семейный киднеппинг». А тогда, в 2009-м, мама 5-летней Камиллы и 4-летней Малики осталась один на один с самым страшным кошмаром любой женщины – отец девочек забрал их и увез в неизвестном направлении, попутно опустошив квартиру и оставив записки с угрозами.

Нельзя сказать, что этому поступку предшествовала семейная идиллия. Разия давно хотела уйти от мужа из-за его пагубных пристрастий, грозного нрава и вспышек агрессии, но старалась терпеть – ради детей и боясь осуждения близких. Однако ничего не менялось. Жить вместе стало невыносимо и страшно. Разия поставила вопрос о разводе. Вскоре после этого случилось то, что случилось – дочки пропали. Разия искала детей по всем знакомым и родственникам: никто ничего не знал, либо не хотел говорить.

К Уполномоченному по правам ребенка Разия впервые пришла за помощью весной 2010-го. К тому моменту в суде рассматривался иск о расторжении брака, назначении алиментов и определении места жительства девочек с мамой. Связи с Камиллой и Маликой по-прежнему не было. Поступали лишь обрывочные сведения о том, что отец перевозит их с квартиры на квартиру, но точное местоположение определить не удавалось.

«Я сидела в кабинете у Светланы Юрьевны и плакала, – рассказывает Разия. – Она обняла меня и сказала: «Мы их обязательно найдем!» На каждом новом этапе поисков мне планомерно помогали юристы аппарата – составляли обращения в следственные органы, МВД, прокуратуру. Куда только не писали! Но, самое главное, Светлана Агапитова и её сотрудники участвовали в судебных заседаниях. Я считаю, что только благодаря их экспертному заключению судья вынес решение в мою пользу, определив место жительства девочек со мной».

Почти через год, также с привлечением к процессу Уполномоченного, Разия выиграла дело по лишению бывшего мужа родительских прав, доказав, что он не исполняет обязанностей по воспитанию и находиться с ним девочкам опасно. Однако это ничего не изменило.

«Тогда правоприменительной практики по семейному киднеппингу, как таковой, еще не сложилось, – говорит Светлана Агапитова. – Для нашего аппарата это дело тоже стало одним из первых. Мы вместе с Разией проходили весь непростой путь, постоянно были на связи. Как только поступали хоть какие-то сведения о примерном местонахождении девочек – писали в полицию, районные подразделения службы судебных приставов, органы опеки. Кстати, последним так ни разу и не удалось прорваться к детям. Так что по факту никто даже не знал, в каком они состоянии, а потом следы и вовсе потерялись. А их отец, несмотря на злостное уклонение от уплаты алиментов и неисполнение решения суда, не привлекался к установленной законом административной и уголовной ответственности».

В 2013-м Разие все же удалось добиться возбуждения в отношение экс-супруга уголовного дела по статье «похищение человека» - это стало прецедентом в России. К тому моменту достоверно было известно лишь одно – детей нет на территории страны. Детский омбудсмен обратилась к председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину. Разия попала к нему на прием, и это стало поворотной точкой в расследовании. Дело было взято на особый контроль.

Через полтора месяца раздался звонок. Следователи сообщили: отец девочек обнаружен. Разия наспех собралась, села в машину и помчалась в аэропорт, лишь по дороге осознав, что не спросила, в какой именно город ей нужно попасть. Оказалось – в Ташкент. На месте выяснилось, что бывший супруг задержан, но девочек с ним нет. Их искали еще сутки. Эти несколько последних часов ожидания стали самыми мучительными.

«Когда их, наконец, привели, дочки стояли, как зомби, – в глазах Разии слезы. – Прошло пять лет, а они почти не выросли, обе бледные, худые. Психолог предупредила меня, чтобы я вела себя осторожно, не делала резких движений, не бросалась к ним – пусть сами подойдут. Я все делала по инструкции. Первый день они сторонились меня, легли спать отдельно. Оттаивали постепенно. Впервые назвать меня «мамой» смогли только спустя несколько недель… Потом мне рассказали, что при задержании у отца обнаружили поддельные паспорта на другие фамилии: он хотел вывезти дочек в Америку, счет шел на дни. Если бы это удалось, это был бы конец».

Сегодня, спустя четыре года после возвращения домой, девочки живут обычной жизнью подростков: учатся, влюбляются, строят планы на будущее. Старшая, Камилла, всерьез увлечена биологией и химией, готовится поступать в нефтегазовый институт. Малика занимается конный спортом, получила разряд. Но мама признается, что дочки все еще преодолевают последствия своего травмирующего опыта. Это проявляется, порой, в мелочах: например, всегда кладут на тарелки больше еды, чем могут съесть. И внимательно проверяют содержимое холодильника: достаточно ли там продуктов? Отец девочек, отсидевший за похищение два года и освободившийся по амнистии, их судьбой не интересуется.

Разия же решила использовать огромный опыт, полученный такой дорогой ценой. Несколько лет она была общественным помощником Светланы Агапитовой по вопросам семейных споров, консультируя женщин, насильно разлученных со своими детьми. А в апреле 2019 стала председателем благотворительного фонда «Верните детство!», который оказывает юридическую и психологическую поддержку семьям, столкнувшимся с похищением ребенка другим родителем. Одной из первых инициатив организации стало введение правового понятия «семейный киднеппинг».

Светлана Агапитова не раз поднимала вопрос о несовершенстве российского законодательства в этой сфере на региональном и федеральном уровнях.

«Во многих европейских странах самовольное изменение места жительства ребенка приравнивается к похищению и карается тюремными сроками. В нашей стране эффективных механизмов воздействия на недобросовестных родителей пока нет, – считает Уполномоченный. – Чтобы изменить ситуацию, во-первых, следует внести неисполнение судебного решения в перечень оснований для лишения или ограничения в родительских правах. Такая мера позволила бы подключать к поиску детей полицию и Следственный комитет, так как лишенный прав родитель, по закону, просто посторонний человек, и может привлекаться к уголовной ответственности за похищение человека. Во-вторых, внести изменения, позволяющие суду определять не место жительства несовершеннолетнего, а право текущей опеки. Тогда ответственность за ребенка в установленное судом время будет нести только один родитель, и все права на данный период будут только у него. Также нелишним было бы рассмотреть обязательное посещение семейного психолога или медиатора до того, как обратиться в суд. Тогда без заключения психолога о том, что родители приняли меры для досудебного разрешения конфликта, иски об определении места жительства приниматься не будут».