Верины надежды. 10 лет спустя

В преддверии 10-летия института Уполномоченного по правам ребенка мы открываем рубрику «С нами все эти годы». В ней мы расскажем о людях, чьи судьбы и истории стали знаковыми для деятельности петербургского омбудсмена. Это семьи, столкнувшиеся с жизненными трудностями, преодолевать которые планомерно помогала Светлана Агапитова и её сотрудники. Некоторые случаи повлияли на развитие системы защиты прав несовершеннолетних в нашем городе и за его пределами, другие просто оставили след в сердцах неравнодушных петербуржцев.

Десять лет назад о семье Камкиных узнал весь Петербург и не только. Новости о многодетной маме, у которой трех дочерей и сына забрали якобы «из-за бедности», а на самом деле – за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей, моментально разлетелась по федеральным СМИ. Чтобы доказать органам опеки, что она способна отвечать за своих детей и воспитывать их, Вере понадобилось больше года. Светлана Агапитова и ее коллеги сделали все возможное, чтобы помочь семье воссоединиться. В мае 2011 ребят вернули маме, а в январе 2012-го они перебрались в новую квартиру в Красном селе, выделенную городом.

Новый старт и новая потеря

После переезда поддерживать Веру не перестали: специалисты аппарата совместно с общественными помощниками, волонтерами и соцработниками навещали семью, привозили вещи и продукты, помогали обустроить быт и направляли Веру, чтобы она не забывала делать все, что положено делать обычным родителям. Постепенно жизнь вошла в колею: старшие – Даша, Руслан и Лиза – отправились в новую школу. Младшую Ларису отдавать в садик Вера отказалась, аргументируя тем, что малышке и так пришлось натерпеться за время вынужденной разлуки. Через полтора года на свет появилась Лиля… Казалось, наконец-то у большой семьи – все шансы стать в хорошем смысле «обыкновенной» и оставить позади неурядицы.

Но потом случилась беда: в автомобильной аварии погибли сын и гражданский муж Веры. В одночасье она потеряла своих единственных защитников. Руслан для своих 14 лет был не по годам взрослым: присматривал за сестрами, подрабатывал вместе с новым маминым спутником в автомастерской в свободное от школы время. И хотя учился он еле-еле, все признавали в нем доброго и отзывчивого парня. В тот вечер они поздно возвращались домой на попутке, на перекрестке в них влетела другая машина. Вера едва оправилась, но нашла в себе силы двигаться дальше – ради дочек.

Сегодня, спустя три с половиной года, она уже может вспоминать о сыне без слез. Фотография, с которой улыбается смуглый темноволосый парень, стоит на столике в комнате Лизы, второй по старшинству из сестер. Ей исполнилось 14. Учителя говорят: «учится в меру своих возможностей». Основные предметы – русский, математика, английский – даются с трудом. Зато неизменные «отлично» по ОБЖ, технологии и ИЗО. Рисовать Лиза очень любит, хотя и неохотно признается в этом. Раньше социальный работник возила её в художественную школу в Пушкине, а еще – на танцы. Потом семью сняли с сопровождения за положительную динамику, и возить стало некому. Не то, чтобы Вера возражала против дополнительного образования. Просто лишний раз появляться в школе она не любит: до сих пор весьма недоверчиво относится ко всем представителям «системы», мысленно приравнивая их к тем, кто девять лет назад отнял у нее детей. Возможно, поэтому Камкины живут очень автономно: мало с кем общаются, редко выбираются за пределы микрорайона, дети не ездят в летние лагеря – мама боится расстаться с ними даже на день.

«Боюсь полицейских и что квартиру отберут»

В квартире однотипной многоэтажки, выстроившейся в ряд себе подобных вдоль улицы героя Великой отечественной танкиста Спирина тепло и немного пахнет горелым: в духовке курица. На кухне под потолком еще «догуливают» воздушные шарики, эхо какого-то праздника. Всюду царит знакомый каждому домашний полупорядок: тут недоеденный йогурт, там неубранная игрушка, на диване – расхристанный дневник, под диваном – сбежавшая из прихожей пара детских кроссовок. Видно, что Вера старается поддерживать чистоту. Хвастается, что буквально на днях, наконец, вынесла на помойку кучу старой одежды.

«Лиля, ты чего юбку эту надела, – одергивает мама нарядную пачку на младшей. Видно, что приход гостей заставляет Веру понервничать, ведь нужно произвести хорошее впечатление. И продолжает, будто извиняясь, – Они перед вашим визитом все красками перемазались, еле отмыла».

Специалисты аппарата Уполномоченного уже навещали Веру пару месяцев назад. Тогда она пожаловалась, что окончательно поломался старенький ноутбук, которым пользовались дети. Сотрудники Светланы Агапитовой привезли взамен стационарный компьютер: системный блок и монитор. Пока его подключают, Лариса и Лиля радостно крутятся по комнате. Лара лезет на старенький сервант, попутно обрушивая стопку книжек, и тащит из-под завалов похвальные грамоты, раскладывает веером. Тут вперемешку достижения Лизы – «самому активному читателю», «за второе место в конкурсе художественного творчества», «за активное участие в жизни класса», – и самой Ларисы. Больше всего она гордится прошлогодним дипломом «За трудолюбие».

«Меня в классе уважают», – со значением произносит Лариса.

Социальный педагог подтверждает: у Лары много друзей, отношения со всеми хорошие, учительница её любит, видя искреннее рвение к знаниям. Так было не всегда – в первом классе программу Лариса почти не усваивала, к концу года едва знала буквы. Но потом поменялся классный руководитель, и все постепенно наладилось. Про школу девочки рассказывают охотно, наперебой. Они вообще удивительно открыты и общительны, учитывая их довольно замкнутый образ жизни. Однако тема того, вынужденного, разлучения в семье до сих пор под запретом. Да и забылось уже, конечно. Но осадок остался... Так, рассказывая о прогулках с друзьями, Лара поясняет: можно ходить во двор, на площадку и за дом на карусели, дальше нельзя, а то бандиты.

«Но я их вообще-то не боюсь, – задумчиво добавляет Лара. – Я полицейских боюсь…И что квартиру отберут».

Трудно быть семьей

В Вериных рассказах факты порой наползают друг на друга и путаются, иногда сменяясь на диаметрально противоположные. Даже собственную биографию она воспроизводит каждый раз немного по-разному. Горячится, внезапно вспоминая скандал девятилетней давности.

«Тогда все газеты писали, мол, я тунеядка, не работала ни дня, – полыхает щеками Вера. – Но это неправда! Я и швеей была, и дворником, и в детском саду трудилась, и на рынке торговала – всякое было. Но сейчас я не могу выйти, ведь у меня Лиля маленькая».

О том, что младшую можно отдать в садик, и слышать не хочет. Вера очень переживает, что дочь не приживется в детском коллективе, потому что робкая и домашняя, сильно привязана к маме. Впрочем, кто сильнее к кому привязан – большой вопрос… Тем временем Вера показывает семейный фотоальбом: вот пухлощекая малышка в старомодном комбинезоне – это старшая, Даша. Сейчас она уже сама стала мамой: в январе у Веры родился внук Дима. Даша с мужем и сыном живут отдельно – в той самой квартире в Колпино, из которой её и брата с сестрами забрали зимой 2010-го. А вот еще кадр: Лариса в первый день, когда мама забрала её из дома ребенка – там крошка провела больше года, пока шли суды. Эту страницу Вера быстро перелистывает.

«Не хочется вспоминать о плохом», – говорит она, опуская глаза. Тут в диалог вклинивается Лиля: прижимая палец к губам, шепчет: «Тссс… А то соседи узнают».

«Они и так знают, – отмахивается Вера. – Мне до их мнения дела нет. Я люблю своих детей, они самое дорогое, что у меня есть. Я надеюсь, что все плохое позади. И все у нас получится».

«За годы, что мы сопровождаем Веру, мы видим, как она искренне старается быть хорошей мамой, – говорит Светлана Агапитова. – Порой это дается нелегко, и идеальной её не назовешь. Сейчас мы хотим найти для Веры помощников-волонтеров из числа наших дружественных благотворительных организаций. Увы, таким семьям поддержка и контроль нужны всегда – без них Камкины могут снова оказаться в опасном положении. Но самое главное – у Веры и девочек есть взаимная любовь, привязанность и желание быть вместе, несмотря ни на что. За это стоит бороться, и в этой борьбе мы всегда на стороне семьи».