Не ходите, дети, в садики гулять...

15-летнего Пашу* в семье считали образцово-показательным парнем: учится на «хорошо» и «отлично», играет на скрипке, с одноклассниками не конфликтует. Когда воскресным днем мальчик позвонил родителям и сообщил, что находится в отделении полиции, они подумали, что это розыгрыш. Когда выяснилось, что Пашу с приятелем задержали за порчу имущества, мама Альбина* отказалась верить в виновность сына. К тому же она усомнилась в корректности поведения правоохранителей и решила искать поддержки у Уполномоченного по правам ребенка.

В заявлении, занявшем не один лист, она подробно изложила ход развития событий. К составлению обращения мама подошла творчески, обнаружив незаурядное литературное дарование. В предисловии она отметила, что специально не стала подгонять текст под казенную форму, поскольку писала его, в первую очередь, «для узкого круга близких людей».

Дело было так: Паша и его друг гуляли на территории заброшенного детского сада. «Чудное старое здание, у меня сердце кровью обливается, видя, как оно разваливается с каждым днем всё больше, а реставрировать его не собираются что-то, крылечки совсем обвалились, – сделала Альбина небольшое лирическое отступление. – В этот садик ходил еще мой папа, Паша тоже в него успел походить... В тот момент ему пришло сообщение от подруги, что она приезжает и они могут пойти на следующий день вместе гулять. Сын остановился в тенёчке дерева, чтоб солнце не светило в экран телефона, стал с подругой переписываться».

По рассказам мальчика, пока он был увлечен виртуальным общением, его спутник разбил окно в садике. Не подозревая о том, что сработала сигнализация, ребята продолжали оставаться возле здания, где их и застали сотрудники полиции. Завидев служителей закона, приятель сначала попытался убежать, но был поймал и сознался, что стекло разбил умышленно. Паша утверждал, что ничего не видел, поскольку был занят телефоном. На место происшествия приехала и заведующая дошкольного учреждения – вместе с полицейскими она прошлась по помещениям и обнаружила выбитую из окна фанеру. Эта находка позволила предположить, что подростки намеревались забраться внутрь.

«Зная Пашу, даже представить не могу, что у него было желание залезть в садик, – писала Альбина. – Уверена, о таком он не мог даже подумать!»

Товарищей доставили в отделение. Когда туда приехала Альбина, она немедля посоветовала мальчикам все отрицать. И нашла тому разумные доводы: доказательств-то нет! Камеры на здании садика не висят, прохожих в тот момент поблизости не было. Хотя отсутствие свидетелей Альбину как раз насторожило.

«Обычно в выходной день там полно народу: кто с собакой гуляет, кто загорает, – поделилась Альбина. – А тут – никого…Уж не потому ли свидетелей не нашлось, что их показания, подтверждающие невиновность Паши, были бы неудобны в «нарисованном» отчете?»

Спустя пару дней семейство вызвала для беседы инспектор по делам несовершеннолетних. Разговор не задался с самого начала.

«Она практически с порога заявила, что много работает с детьми, видит их насквозь и уверена, что «мы еще встретимся в недалеком будущем», – возмущалась мама. – Получается, в Паше она сразу узрела криминальный потенциал. И после таких слов я должна была сохранять спокойствие?!»

Далее камнем преткновения стал составленный протокол. Альбина утверждает, что документ заполнен небрежно, сотрудница допускала фактические ошибки, а на замечания реагировала резко и требовала «не придираться». Но главное, выходило, что Паша участвовал в порче имущества наравне с главным фигурантом дела. С этим мама никак не могла согласиться.

«Меня гложет несправедливость всей ситуации, – подытожила Альбина. – Эта женщина явно психически неуравновешенная! Да, каждая мама склонна идеализировать своего ребенка. Всё равно, я лучше знаю его, чем такая особа, которая в силу своей профессии склонна видеть в каждом ребенке потенциального преступника. Пугает наша всеобщая незащищенность: подросток не виноват, но его всё равно ставят на учет, сообщают в школу. Все только обвиняют, никто не пытается разобраться и защитить. Неудивительно, что у большинства людей, попавших в подобную историю, зарождается ненависть к сотрудникам правоохранительных органов!»

В конечном итоге семью вызвали на комиссию по делам несовершеннолетних. Пашу поставили на учет в полицию на полгода и направили к психологу.

«Возникает ассоциация со взрослой судебной системой: полгода условно с принудительным психиатрическим лечением», – мрачно шутит Альбина. Впрочем, возможности пообщаться с психологом она даже обрадовалась, а визитом осталась довольна: специалист заверила маму, что по окончании полугода передаст инспектору ОДН положительное заключение на Пашу. А вот жаловаться на «неуравновешенную» сотрудницу правоохранительных органов не советовала.

Однако Альбина решила все же попросить Уполномоченного по правам ребенка выступить нравственным арбитром ситуации. Больше всего она сокрушалась о том, что пятно на репутации Паши не позволит ему поступить в приличный вуз.

«Какой смысл быть хорошим, послушным, если ты уже на учете как юный уголовник? – негодовала Альбина. – Теперь путь в приличный институт нам заказан. Да и в школе при малейшей проблеме он в первых рядах подозреваемых. Пусть хотя бы проведут беседу с этой дамой! Сколько еще судеб она искалечит?!»

К сожалению, в данном случае линия поведения мамы изначально была выбрана не совсем верно. Если Альбина была категорически не согласна с составленным протоколом, ей не следовало его подписывать. Также у родителей, чьих детей вызвали на комиссию по делам несовершеннолетних, есть неоспоримое право заранее ознакомиться со всем пакетом документов и, при необходимости, пригласить к участию в заседании юриста. Ну а если решение уже вынесено и кажется несправедливым, его можно обжаловать в Городской комиссии по делам несовершеннолетних или в суде.

«Впервые сталкиваясь с правоохранительными органами и другими субъектами профилактики, родители могут растеряться, это естественно, – говорит Светлана Агапитова. – Особенно если на свет выходит неожиданная сторона личности ребенка, о которой мама с папой не подозревали. Но здесь важно не дать волю эмоциям, постараться трезво оценить ситуацию и начать действовать. Что касается опасений Альбины по поводу будущего сына, то здесь все не так мрачно. Ограничения могут коснуться только учебных заведений, связанных с правоохранительными и военными структурами. В целом, если отведенные комиссией полгода пройдут без происшествий, Пашу снимут с учета и на его жизни это никак не отразится».

…Разбираться в подобных случаях всегда сложно. Родители будут доказывать правоту своего ребенка, и это нормально – они главные защитники несовершеннолетнего гражданина. Сотрудники полиции тоже будут отстаивать свою позицию и правомерность действий – не реагировать они не могут.

Найти справедливость в этой череде взаимных упреков довольно сложно. Но главное, что и сухим из воды тут уже не выйти, даже если твоя правда самая правдивая. А самый лучший выход из таких ситуаций – научить ребенка в них не попадать. Кстати, это универсальное умение убережет от многих несчастий.

* – имена изменены.