И вот Большой Кремлевский дворец, 5 декабря. Небольшая экскурсия и обсуждение очередных слухов: объединение всех уполномоченных в один орган, подчинение уполномоченных по правам ребенка губернаторам, уполномоченным по правам человека, федеральным инспекторам… Это все от неопределенности, ведь у нас, единственных, нет «своего» Федерального Закона.

Впрочем, Президент в своей вступительной речи сразу дал понять, что никаких кардинальных изменений в работе уполномоченных не планируется. Более того, ленты информационных агентств заполнили его фразы, поднимающие статус уполномоченных.

«Известны случаи бюрократического, формального отношения к самому институту уполномоченных, назначения на эти должности людей, приближенных к власти, напрямую зависящих от нее. Конечно, c таким подходом далеко не уедешь, и результат получить, наверное, не удастся»,

«Я, конечно, попрошу своих представителей в федеральных округах тщательно проанализировать, как обеспечивается полноценная и независимая, что очень важно, деятельность региональных уполномоченных».

Потом все федеральные уполномоченные и председатель Правозащитного совета вкратце рассказали о своей деятельности, обращая внимание Президента на, те или иные важные моменты своей сферы.

Уполномоченные по правам человека и предпринимателя говорили о совершенствовании «своих» законов, о горизонтали, а не о вертикали власти, о том, что в некоторых регионах до сих пор омбудсмены работают на общественных началах – среди региональных «детских» защитников тоже есть такой пример. Упоминали об отсутствии аппарата у региональных уполномоченных, что и у моих «детских» коллег наблюдается довольно часто. А вот о том, что Уполномоченный по правам ребенка – единственный институт «не законный», а существующий по Указу Президента, так и не прозвучало.

«Предприниматели» даже замахнулись на участие в уголовных процессах и попросили Президента включить их в рассылку Правительства для дачи рекомендаций и заключений на все законодательные инициативы, законопроекты, которые им принимаются или обсуждаются.

Об этом и мы говорим давно, но из-за рекомендательного, а не обязательного характера этой установки, о законах, готовящихся в недрах власти, мы иногда узнаем только тогда, когда они уже принимаются.

Реформа ФСИН, взаимодействие с НКО и их борьба со статусом «иностранного агента», амнистия предпринимателей и предложение об амнистии к 70-летию Победы, создание доступной среды для инвалидов, в том числе и в местах лишения свободы, находили живой отклик у Владимира Путина, тут же давались поручения. Звучала критика в адрес Правительства и Администрации за проволочки с принятием решений.

Речь Павла Астахова (уже потом, когда мы обменивались мнениями) была признана самой живой и доступной для понимания, но, к сожалению, наши чаяния в ней не были учтены.

Заканчивалось она цифрой: «За пять лет существования института уполномоченных по правам ребёнка у нас, у уполномоченных по правам ребёнка Российской Федерации, в семьях родилось 186 детей». Президент поздравил нас с этим достижением, а мы удивленно переглянулись. Вроде только двое (женщины) из нас родили, а трое мужчин стали отцами. А по заявленному «количественному результату» получается, что мы дважды, как минимум, в декрете побывали. На самом деле информация касалась всех рожденных детей и внуков всех сотрудников аппаратов…

Еще раз легкий шум в рядах Уполномоченных по правам ребенка вызвали выступления наших коллег из Карачаево-Черкессии и Хабаровского края. Они рассказали о своей работе, о значимости нашего института, но при этом ни одной проблемы, ни одного вопроса… Подготовленные и отобранные вопросы других коллег так и не прозвучали, лимит времени мы выбрали.

Впрочем, детская тема, так или иначе, была затронута. Даже известная правозащитница Людмила Алексеева, говоря о суде присяжных, отметила, что права на этот суд лишились в том числе и подростки.

Людмила Романова, Уполномоченный по правам человека Владимирской области обратила внимание на работу службы медико-социальной экспертизы. «Вы знаете, как её в народе зовут? «Сталинские тройки» – этим всё сказано. Пора действительно реформировать эту службу, необходимо усовершенствовать законодательство в сфере обеспечения [граждан] средствами реабилитации» - сказала она. И затем обратила внимание на низкие пособия мамам, обеспечивающим уход за своим ребёнком-инвалидом. Это тема крайне актуальная для детских уполномоченных, но озвучили ее наши коллеги «по человеку».

На этот вопрос Владимир Путин, кстати, дал аргументированный ответ: «Семьям мы начали платить пять с половиной тысяч, мамам, которые ухаживают за больными детьми, но, конечно, лучше бы платить какую-то заработную плату. Мы сделали этот первый шаг, по мере возможности будем делать и второй, и третий. Но когда законодатель принимал вот это решение, видимо, исходил из того, что всё-таки в семье кто-то работает и приносит какую-то заработную плату в семью, родители не являются иждивенцами у больного ребёнка, который 12 тысяч получает. Эти 12 тысяч надо бы увеличить, и по уходу [за ребёнком] надо увеличить».

Прозвучал из уст Президента для нас и главный посыл:

«Конечно, вопросы, которыми Вы занимаетесь, связаны, как правило, с болевыми какими-то точками, с защитой прав ребёнка, особенно тех детей, которые оказались в трудной жизненной ситуации. Но конечная-то цель общая одна – вырастить ребёнка, воспитать, сделать его полноценным членом общества, дать ему возможность получить образование, востребованную специальность. Здесь, конечно, я не жалею о том, что мы в своё время выделили эту работу в отдельное направление из достаточно большой массы проблем по правозащитной тематике, и, конечно, желаю вам успехов».

И все же, мы выходили из Большого Кремлевского дворца с чувством незавершенного дела. Главные вопросы не были заданы… Из разных уголков страны мы летели-ехали на эту встречу, которую так ждали. Я уж не говорю про свой задержавшийся самолет и загоревшийся перед аэроэкспрессом поезд, что в принципе ставило мое участие под угрозу…

Есть такое мнение, что ошибка вредна только тогда, когда из нее не сделан вывод. По-моему, в данной ситуации все предельно ясно. Время, отведенное на выступление нужно использовать в корпоративных интересах, для достижения общих целей, и тут не должно быть место личным амбициям. Докладывать Президенту надо о проблемах, которые требуют его участия, а не об успехах в детской сфере. Тогда будет и отклик, будет диалог и последуют действия, как было у наших коллег по правам человека и предпринимателей. Извиняет нас только неопытность во встречах такого уровня. Думаю, мы сделаем работу над ошибками и получим ответы на вопросы, которые не успели задать. Но все-таки, мне хочется их озвучить, хотя бы здесь.

1.Не считаете ли Вы, что настал период, когда необходимо конституционно закрепить такие понятия о традиционных ценностях, что семья это добровольный союз мужчины и женщины, направленный на воспитание детей? На прошедшем недавно заседании в Архангельске с представителями епархий Северо-запада России было принято заявление и обращение к Вам, чтобы внести соответствующие дополнения в преамбулу Конституции страны. Поддерживаете ли Вы это решение?

2.20 ноября мы отметили 25-ти летие принятия Конвенции о правах ребенка, в ней указано на то, что ребенок нуждается в правовой защите, как до, так и после рождении. Но, в российском законодательстве прав ребенка до рождения вообще нет. Не настала ли пора привести наше законодательство в соответствие с Конвенцией?

3.Уже почти 5 лет во всех регионах России функционирует государственный институт по правам ребенка, как его еще именуют в народе институт детского защитника (заступника). Но к сожалению, так и не принят на федеральном уровне закон, регламентирующий основные обязанности и права уполномоченных по правам ребенка, статус этого государственного органа. Наше сообщество обращается к Вам с огромной просьбой инициировать его внесение Государственную Думу РФ, как это было сделано с институтом по защите прав предпринимателей, и просить законодателей рассмотреть его в первоочередном порядке.