Я сама!

БЛОГ Светланы Агапитовой

Елена была немногословна. Сразу сказала, что не привыкла просить о помощи. И в коротких, скупых фразах рассказала о своей длинной и нелегкой жизни. Я бы пересказала ее так.

Большая русская семья дружно жила в Узбекистане. Пока не распался Советский Союз. Отношение к ним резко изменилось. С болью в сердце бросив собственный дом, родители Елены с тремя детьми уехали на Родину. Когда-то они учились в Петербурге, и не представляли себе, что могут жить в другом месте. Семья получила статус беженцев и небольшую квартиру от миграционной службы.

Шли годы, дети выросли. Елена познакомилась с Арутюном. Его семья тоже приехала в Россию. И потянулись друг к другу два одиночества, тоскующие в стране так и не ставшей родной. Но когда Елена сообщила любимому, что беременна, особой радости не увидела. А вскоре он вообще исчез. Через некоторое время пришло письмо из Армении, мол, вернулся на Родину. Дочка несколько лет не знала, кто ее отец. В свидетельстве о рождении стоял прочерк…

Через четыре года в квартире раздался звонок – на пороге стоял Арутюн. Елена простила его. Отцовство установили. Они снова стали жить вместе. Работали, снимали жилье, у них родилось еще трое детей. Многодетной семье предложили арендовать государственную дачу, они ее отремонтировали и переехали в пригород насовсем. Но зарегистрировать отношения гражданский муж не предлагал, Елена не настаивала. Ведь дети – это самое главное, что связывает мужчину и женщину на всю жизнь.

И вот, когда младшей дочке исполнился год, Арутюн опять исчез, на этот раз даже не сообщив куда.

Четверо детей, невозможность работать, потому что надо сидеть с малышкой, да еще и арендную плату за дачу повысили. Денег нет.

Елена и не хочет многого, лишь бы аренду не повышали… А то, что ей уже давно положена отдельная квартира, или участок под ИЖС, алименты наконец, она говорить не хочет. Не привыкла просить, привыкла сама справляться, по чиновникам ходить ей некогда, дети…

Конечно, с решением жилищного вопроса мы ей поможем, но надо, чтобы документы она сама все-таки принесла. Заговорили об алиментах, ведь у детей есть отец, пусть и такой странный…

Реакция была довольно нестандартная. «Мне от него ничего не надо!» - гордо говорит Елена. И никакие аргументы, что алименты – это не ей, а детям, что даже небольшие суммы могли бы помочь ей в такой трудной ситуации, ее убедить не могут. «На детей я заработаю сама!» - утверждает она.

И вот я думаю и не могу ответить на вопрос: «Что это: гордость, упрямство, протест, непонимание…? Что?» И надо ли убеждать Елену дальше или просто помочь ей только в том, что она просит? А там – будь что будет…