Старая версия сайта Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге
БЛОГ Светланы Агапитовой
Армянская семья Оганесян счастливо жила в Петербурге много лет. Здесь родился сын Самвел, здесь была уютная небольшая квартира, любимая работа. Но неожиданная смерть еще совсем молодого отца сразу перевернула налаженное существование. Квартиру пришлось продать, переехать в комнату, мальчишка на некоторое время вообще замкнулся в себе. Да тут еще и диагноз у него появился – астма. Но жить было надо, и Самвел понял, что теперь за маму отвечает он, как мужчина. Он приналег на учебу, в каникулы подрабатывал.
Но в санаторий, на свежий воздух, по рекомендации врача ему поехать пришлось, как ни отказывался. И вроде бы все неплохо было, с соседями по палате отношения нормальные сложились, медперсонал внимательный, пока не появился Артур. Ему, так же как и Самвелу, исполнилось 16 лет, но он как-то сразу и очень негативно воспринял черноволосого и черноглазого ровесника.
Артур стал подговаривать других мальчишек не общаться с Самвелом, на настольном теннисе отпихивал его руками со словами: «Отойди, нацмен, таким здесь не место», мелко пакостил, подсыпая соль в компот или подсовывая булавку в мягкий стул. Соседи не то, чтобы не видели всего происходящего, они просто предпочитали не вмешиваться в отдельно взятый «национальный конфликт».
Но однажды, войдя в палату, Самвел увидел, как Артур разбрасывает его вещи, глумливо комментируя фотографии мамы и отца. Самвел со слезами на глазах и сжав кулаки, двинулся на обидчика. Артур хохотал и кричал: «Чурка, чурка!» до тех пор, пока кулак со всей силы не попал ему в глаз...
А потом был суд. Пока велось расследование и собирались материалы, маму уволили с работы, но она все равно пыталась найти деньги на лечение глаза (хотя травма в результате оказалась не очень серьезной, не приведшей к ухудшению зрения), ходила к родителям Артура, уговаривая их не губить сына, общалась с мальчиками – соседями и персоналом санатория, которые ей подтверждали, что сына спровоцировали. Но в результате в зале суда оказались лишь они с Самвелом и адвокат пострадавшей стороны. Подростку дали полтора года условно, маме - 30 тысяч рублей возмещения ущерба. У Самвела снова начался психологический кризис. В семье оказалось всего лишь 5 тысяч рублей, которые они смогли бы отдать. А дальше предстоит опись имущества…
«Почему никто из приятелей сына за него не заступился, почему не было никого из санатория, разве они не несут ответственность за то, что происходит у них на территории? Можно ли сделать так, чтобы часть присужденной суммы оплатил санаторий?» – с этими вопросами отчаявшаяся Седа пришла ко мне на прием.
Но я не знаю, как ей помочь. К сожалению, сроки кассации уже прошли. Самвелу уже помогает психолог районного центра. А вот что касается сотрудников санатория, которые не пришли в суд… Может, воззвать к их совести? Но вряд-ли они тут же сбросятся и погасят долг. Если только попросить об экстренной помощи…
Что вы посоветуете?