Старая версия сайта Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге
Много лет прожив в Петербурге на птичьих правах, без поддержки близких, без собственной крыши над головой, Аида мечтала о простом: выйти замуж и воспитывать детей. Но судьба была к ней сурова: любимый бросил с тяжело больным ребенком на руках, родной отец отвернулся, даже паспорт – и тот оказался с ошибкой. Решать житейские проблемы и сложности с документами помогали Уполномоченный по правам ребенка и её сотрудники.
«Хватит пить газировку, ты от неё дуреешь!» – говорит Аида дочке, которая, хитро улыбаясь, прячет бутылку за спину и заливисто хохочет. Потом переключается на лежащий перед ней лист бумаги, начинает азартно чертить каракули, едва не продирая бумагу до дыр.
«Не увлекайся!» – притормаживает Аида. Но глаза её сияют. Ведь был момент, когда она думала, что дочь никогда не встанет на ноги, не сможет держать в руках карандаш. Сейчас Зумрада перешла во второй класс коррекционной школы и в развитии быстро нагоняет сверстников. Теперь страшно вспомнить, как десять лет назад Аида сидела с новорожденной на скамейке и не знала, куда идти.
«Прошу помочь устроить мою дочь в дом-интернат в связи с трудной жизненной ситуацией», – так начиналось первое обращение Аиды к Уполномоченному по правам ребенка. Аида родилась в Узбекистане, а когда ей было десять, семья перебралась в Петербург. Но родители скоро расстались, и мать с младшими детьми вернулась на родину. Аиду отец не отпустил. Но и заниматься её воспитанием не стал.
«Он хотел устроить личную жизнь, я ему мешала», – говорит Аида.
В конце концов, в 15 лет Аида ушла жить к знакомой отца – одинокой женщине, которая всегда мечтала о ребенке. Девушка хотела сама устроить свою судьбу – выучиться, найти работу. Но – вмешалась любовь. Сосед по двору был старше и сразу повел себя как взрослый: забрал Аиду к себе, познакомил с семьей. Идиллия длилась несколько лет, Аида забеременела. Когда будущий отец узнал о ребенке, его словно подменили: начал выпивать, пропадать сутками. Малышка родилась с тяжелыми нарушениями: ДЦП, глухота. Отношения окончательно разрушились.
Отцовские родственники Зумрады предлагали удочерить ребенка, но поставили условие: Аида откажется от всех прав и никогда не будет вмешиваться в жизнь девочки. Ответ мамы был очевиден – никогда! Но куда теперь деваться?
Помогли знакомые – пустили к себе пожить за квартплату. Аида устроилась официанткой, работала целыми днями. Нашла одинокую старушку, которая согласилась сидеть с Зумрадой. Было тяжело, но, по крайней мере, стабильно. Однако судьба недолго была к ней милостива, прежде чем снова ударить наотмашь. У дочки случился эпилептический приступ – один, второй. Потом они стали повторяться так часто, что убегать с работы Аида больше не могла – пришлось уволиться. Нет работы – нет средств к существованию. Зумраде нужны лекарства, слуховой аппарат, периодические госпитализации. Мама поняла, что больше не справляется. Друг подсказал, что можно обратиться к Уполномоченному.
«Я не хочу от нее отказываться! – уверяла мама. – Но без работы я не могу её обеспечивать, а оставить – не с кем. Поэтому прошу временно поместить дочку в интернат. Я могу работать в том же учреждении, мыть полы, быть нянечкой – лишь бы рядом с ней. Идти нам больше некуда».
Устроить девочку в государственное учреждение было невозможно: Аида – гражданка другой страны без регистрации, и социальные услуги ей не полагались.
«Мы привлекли дружественный благотворительный фонд, который закупил для Зумрады слуховой аппарат и вещи первой необходимости, – вспоминает Светлана Агапитова. – Связались с кризисным центром помощи женщинам, чтобы мама с дочкой пожили у них. Нашли тетю Аиды, которая сделала ей временную регистрацию. Но главное – нужно было решать вопрос с гражданством, чтобы семья могла получать все льготы, оформить Зумраде инвалидность».
Однако и тут всё оказалось непросто. Отец Аиды стал российским подданным, когда они еще жили вместе, но о гражданстве дочки не побеспокоился. После того как Аиде исполнилось 14, съездил в Узбекистан и сделал ей национальный паспорт – с ошибкой в графе «отчество». Потом Аиде сказали, что сделано это было специально, чтобы она не могла претендовать на наследство. На эту нестыковку девушка долгое время не обращала внимания. Но теперь, чтобы получить российское гражданство в упрощенном порядке, надо было доказать родство с отцом, а для этого, следовательно, исправить ошибку.
Аиде пришлось отправиться на родину, где ей поменяли паспорт. Но по возвращении сразу возникла другая проблема: теперь данные мамы в новом паспорте и в свидетельстве о рождении Зумрады не совпадали. Это вскрылось на границе, и Аиду пропустили буквально чудом. Специалисты аппарата Уполномоченного направили в комитет по записи актов гражданского состояния ходатайство о том, чтобы Аиде в экстренном порядке помогли получить новое свидетельство для Зумрады.
Тем временем Аида познакомилась с респектабельным мужчиной постарше – свела соседка по кризисному центру. Пару раз созвонились, потом Тамаз* пришел и покорил – обаянием, умением красиво говорить, ростом под два метра. Плюс машина, работа, стабильный заработок. Аида доверилась ему, переехала в съемную квартиру. Через пару месяцев забеременела. Тамаз обещал жениться. Но почему-то история вновь покатилась по порочному кругу – вместо предложения руки и сердца начались пьянство и рукоприкладство. К тому же выяснилось, что Тамаз в долгах – все заработанные деньги уходили на погашение кредитов. Иногда в доме не было вообще никакой еды, мама с дочкой голодали. Вещи для будущего малыша дарили сердобольные девушки из «мамских» групп в интернете, продуктами помогали знакомые по кризисному центру. Когда Аида была на седьмом месяце беременности, Тамаз пришел пьяный, потребовал ужин.
«Открой холодильник, из чего я должна его готовить?» – ответила Аида.
«Я научу тебя покорности», – рассвирепел Тамаз и бросился на нее с кулаками.
Он избил женщину так, что сам испугался и вызвал «Скорую помощь». В больнице Аиде сказали: надо срочно ложиться на сохранение. Оставлять с неуравновешенным Тамазом – значит, подвергать девочку смертельному риску. В отчаянье мама позвонила в аппарат детского омбудсмена: Что делать с Зумрадой?! Тогда еще существовал центр реабилитации детей имени Цимбалина – ребенка поместили туда.
Малыш Аиды чудом родился здоровым. Тамаз не появлялся, и из роддома маму встречала сотрудница аппарата Уполномоченного. Она сопроводила Аиду в кризисную квартиру и предупредила: ни в коем случае не сообщать адрес отцу. Тот вскоре объявился, писал, звонил, умолял показать ребенка. Клялся, что все исправит, будет заботиться о своей семье. Аида снова поверила… Когда пришло время забирать из клиники Зумраду, стал шантажировать: откажись от неё, иначе заберу сына. Но все-таки сжалился.
Потом она сбегала от него еще восемь раз. Он возвращал. Все повторялось – побои, скандалы, полное бесправие. Так прошел почти год.
«В какой-то момент я поняла, что он может убить меня или детей. Но регистрация давно закончилась, я нарушила миграционный режим и боялась, что, если обращусь в полицию, будет еще хуже – меня выгонят из страны, а на родине ничего и никого, там мы бы точно погибли».
И снова на помощь пришла Светлана Агапитова и её коллеги.
«Мы обратились к главе Управления по вопросам миграции, описали все жизненные перипетии Аиды и её детей, попросили, чтобы ей продлили срок пребывания в России – при чрезвычайных обстоятельствах это допустимо по усмотрению миграционной службы. Тем более Тамаз все-таки успел сделать хоть что-то хорошее для сына – малышу оформили российское гражданство. Это давало Аиде основания тоже, наконец, подать документы – сначала на разрешение на временное пребывание, а в перспективе – на гражданство», – рассказывает Светлана Агапитова.
В Управлении оценили все факты, положение Аиды легализовали. У неё появилось еще несколько месяцев в запасе, за которые она собрала все необходимые документы.
«То, с каким упорством Аида защищала своих детей, достойно восхищения, – говорит Светлана Агапитова. – В жизни ей пришлось несладко, и, может, не все она делала правильно, но главное, она хотела сохранить свою маленькую семью и дать дочке и сыну то, чего не было у неё самой. Сейчас Аида уже получила вид на жительство; восстановила отношения с родственниками дочери по отцовской линии, и они прописали маму с дочкой у себя. В июне Зумрада прошла комиссию медико-социальной экспертизы, ей оформили инвалидность. Теперь, с регистрацией и видом на жительство, Аида сможет получать пособие».
Выйти на работу пока никак – к Зумраде три раза в неделю приходят учителя, один раз надо ездить в школу. Но уже сам факт, что дочка учится, для Аиды – сбывшаяся мечта.
Еще одна, пока несбывшаяся, – вернуть сына. Тамаз все-таки выполнил то, о чем говорил: украл мальчика и прячет его. Заявления в полицию ничего не дали: ребенок с отцом, похищением это не считается. Единственный выход – определить место жительства по суду. Долгое время подать иск Аида не могла – у неё не было для этого правовых оснований. Они появились только с обретением легального статуса.
Она готова бороться дальше. Она привыкла.