«Никому не интересны твои проблемы»

«Закон Димы Яковлева», вступивший в силу 1 января 2013 года, запретил гражданам США усыновлять детей из России. Тогда сторонники законодательной инициативы клятвенно обещали, что все дети, не успевшие уехать в Америку, найдут свои семьи на родине. В Петербурге таких ребят было 33. Большинство из них действительно обрели дом, родителей и опекунов. А трое – так и остались в учреждениях. За судьбой этих ребят Уполномоченный следит особенно пристально. Самая старшая из них, Ева*, весной отметила совершеннолетие.

Сейчас Ева учится на втором курсе колледжа на менеджера гостиничного сервиса. Сюда она поступила из детского дома – маму лишили родительских прав, когда девочке было восемь. Впрочем, связь они не потеряли: общаются, видятся. У Евы есть младшая сестренка, а в конце лета родится еще одна. Девушка говорит, что особенного взаимопонимания с мамой нет.

«Если надо, я готова ей помочь», – пожимает плечами Ева. Именно так – не наоборот. Недавно она отказалась от положенных по закону алиментов (которые она, впрочем, и так не получала – у мамы накопился внушительный долг). Рассудив, что деньги вскоре пригодятся новорожденной сестре, отозвала исполнительный лист.

Ева вообще весьма рассудительная. Хотя иногда она, бравируя, уверяет, что живет одним днем. Вероятно, поэтому в свое время попала в «группу риска» – список ребят, за которыми нужно особенно следить. Перечень нарушений стандартный: пропуски занятий, «хвосты» по учебе, нарушение режима общежития. Раньше были еще побеги из детского дома. Почему? Хотелось отдохнуть от контроля и однообразия, вырваться из надоевшего окружения, сменить обстановку. Винить её в этом сложно.

Несмотря на прошлые «заслуги», в колледже Ева, скорее, на хорошем счету. Директор структурного подразделения «Детский дом» отмечает, что у неё, вопреки жизненным обстоятельствам, сложился цельный и здравый взгляд на мир.

«Я в колледж шла целенаправленно, – объясняет Ева. – Приезжала на собеседование, мне все показывали. Желание учиться тут было осознанным. Сейчас я не могу на сто процентов сказать, что выбранная специальность – это прямо мое. В целом интересно, но с профессией я еще не определилась».

Помимо гостиничного бизнеса, Ева рассматривает и неожиданную альтернативу – психологию. Друзья часто приходят к ней за советом, поддержкой и просто выговориться. Но своими проблемами она делиться не любит, особенно раздражает, когда лезут в душу.

К теме несостоявшегося отъезда в США относится философски: раз так вышло, значит, зачем-то нужно. Все-таки времени прошло немало, она выросла и почти стерла из памяти недели, проведенные в Штатах. С той поры остались разве что фотографии – в альбоме и на стене в комнате в общежитии. Вот она в аквапарке с мужчиной и женщиной, немножко похожими на Барби и Кена – белоснежная улыбка, светлые волосы, правильные черты лица. Вот читает сказки, сидя на кровати в смешной пижаме. А вот снимок в аэропорту Калифорнии с группой ребят из питерского детского дома. Они только прилетели, лица растерянные и сонные. Вместе с ними запечатлены и встречающие с американской стороны, у одного из них в руках табличка «Every child has a name» – «У каждого ребенка есть имя». Это название некоммерческой организации, которая занимается устройством в американские семьи сирот со всего мира. Одна из программ – так называемый «хостинг»: ребята из Украины, Киргизии, Китая приезжают с гостевым визитом в США, получают новый «культурный опыт» с прицелом на потенциальное усыновление. Из России, правда, больше не приезжают…

По этой программе Ева и оказалась в Америке. От детского дома поехал весь танцевальный ансамбль, в котором она занималась рок-н-роллом. Гастролировали по разным штатам, жили в семьях. Имен своих приемных родителей Ева назвать не может – говорит, забыла. Да и хронология тех событий путается, остались лишь какие-то обрывки, вспышки, картинки. Вспоминается дом с садом и джакузи прямо на улице, три огромные собаки, поездка из аэропорта в машине, во время которой Еве стало плохо. Первое американское мороженое, которое ей купили – обычный замороженный сок. Несмотря на языковой барьер – по-русски родители не говорили – взаимопонимание и обоюдная симпатия возникли сразу.

«Мы жили с еще одним мальчиком из детского дома, – рассказывает Ева. – К нему отношение было более строгое. Например, если он капризничал или вел себя плохо, ему запрещали купаться в бассейне. А мне – никогда. Или с едой – мы садились обедать в определенное время, но я могла в любой момент открывать холодильник и брать все, что хочу. Я говорила потом с другими девчонками, делились, кому какие семьи достались. И мало у кого было так душевно, в основном, детдомовских особо не воспринимали».

Семья, что приняла Еву в Лос-Анджелесе, до нее усыновила двоих детей из России. Хотели забрать и её, стали оформлять документы. Процесс почти завершился счастливым финалом – родители уже прилетели в Петербург, оставалась каких-то пара дней до окончательного решения суда. Но из-за закона «Димы Яковлева» Ева и еще 32 питерских ребенка остались «недоусыновленными».

«Обидно было очень, – говорит она. – Почти всех, с кем я тогда в Америку ездила, успели забрать. Прямо передо мной улетела одна девочка, которая в принципе туда не хотела – из-за родной мамы. Ну а я-то очень хотела! Ходила радостная, на уроки забила, половину вещей своих ребятам раздарила. Но дело не в том, что я мечтала жить богато. Эти люди мне и правда нравились».

На прощание несостоявшиеся мама и папа сказали Еве, что не забудут её и пообещали не терять связь. Обещание не сдержали. С тех пор Ева ничего о них не знает. Потом, пару лет спустя, было еще две семьи, которые хотели взять девочку. Первая была неплохая, но не сложились отношения со старшей дочкой. Вторая, по мнению Евы, просто «коллекционировала» сирот ради денег: в комнате жили по четыре-пять девочек, ели что попало. Решила – уж лучше будет одна. Признается, что иногда думает о том, как могла бы сложиться жизнь, если бы все тогда получилось. Но унывать – не в её правилах.

«Если сидеть и жалеть себя, далеко не уедешь, – уверена Ева. – Надо улыбаться, даже если не очень весело. Никому не интересны твои проблемы».

* – имя изменено по просьбе героини.