Наша цель – ребенок в семье

Очередной, уже 14-й по счету, Всероссийский съезд Уполномоченных по правам ребенка в субъектах РФ состоялся в Белгороде. Большую часть рабочего времени заняли мероприятия, проходившие в форме круглых столов и стратегических сессий по разным направлениям. «Красная нить» всего съезда читалась довольно отчетливо и обозначилась еще на пленарном заседании. Если сформулировать сжато, то ею стал «ребенок в семье». То есть основным объектом внимания участников были не просто «детские» вопросы, а решение их, через оказание помощи семье в целом. Соответственно, целью всех обсуждений была выработка различных способов поддержки «ячейки общества» со стороны государства. При этом, речь шла не только о биологических семьях, но и развитии различных форм семейного устройства детей, оставшихся без попечения родителей.

Отличительную черту этого съезда сформулировала в своем выступлении на пленарном заседании Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова. Она подчеркнула, что результатом работы должна стать не резолюция, а конкретная программа действий. Говоря о важности семейного благополучия для ребенка, Анна Кузнецова сослалась на результаты недавних социологических исследований, в которых более 70% молодых людей назвали этот фактор приоритетным.

Видение спектра «детских вопросов» со стороны Министерства образования и науки РФ представил участникам директор департамента государственной политики в сфере прав детей Евгений Сильянов. Приводя цифры статистики, представитель ведомства отметил, что за минувшие 10 лет численность детей-сирот в банке данных уменьшиась втрое и на текущую дату составляет чуть более 56 тысяч. По данным Министерства, на 27% сократилось и количество случаев лишения родительских прав. Однако, тревогу вызывает тот факт, что прецедентов обжалования подобных исков ничтожно мало. Предположительно, это связано с отсутствием четко регламентированных и понятных процедур. Именно поэтому, одной из важнейших дискуссионных площадок Съезда Евгений Сильянов назвал круглый стол, посвященный анализу деятельности рабочих групп по вопросам чрезмерного вмешательства в семью, созданных в субъектах РФ при уполномоченных по правам ребенка. Это же направление представитель ведомства считает наиболее перспективным в смысле взаимодействия Министерства и детских Уполномоченных. Ориентировано оно должно быть на выработку эффективных мер поддержки семей в преодолении кризиса, поскольку именно это и является наилучшими интересами ребенка.

Серьезной проблемой Евгений Сильянов считает высокое количество вторичных отказов. В 2016-м году 3 545 детей вернулись в сиротские учреждения, и это показывает почти 15%-й рост по отношению к предыдущему периоду. Причины такого положения ведомство видит в недостаточной подготовке кандидатов. Например, родственники вообще освобождены от такого обучения и не могут распознать проблему на начальной стадии, в результате чего обращаются за помощью слишком поздно. Более половины детей возвращаются в сиротские учреждения именно из-под родственной опеки. Кроме того, нелишней профилактической мерой, по мнению Евгения Сильянова было бы и обязательное психологическое тестирование потенциальных кандидатов. Сейчас эту процедуру проходят по желанию.

Еще одним негативным фактором, который обозначил представитель Минобрнауки – профессиональная компетенция и перегруженность специалистов органов опеки и попечительства. Свои выводы он подтвердил цифрами: 20% сотрудников работает менее года, что свидетельствует об очень высокой «текучке». Кроме того, практически повсеместно не соблюдается рекомендательный норматив – «1 сотрудник на 2000 детского населения». Например, в СЗФО, чтобы привести этот показатель в соответствие, нужно увеличить штатный состав органов опеки втрое…

Говоря об эффективном взаимодействии, Евгений Сильянов отдельно отметил работу по мониторингу сиротских учреждений на соответствие 481 Постановлению Правительства и поблагодарил детских уполномоченных в регионах, которые активно включились в этот процесс.

В несколько более жестких формулировках говорил о сотрудничестве старший помощник Председателя Следственного комитета Игорь Комиссаров. В частности, он предлагал уполномоченным по правам ребенка заниматься исключительно социальной составляющей проблем, и не «брать на контроль» и «проводить расследования» в ситуациях, касающихся криминала. Столь суровая отповедь, очевидно, была вызвана сообщениями в СМИ, которые часто используют подобные словесные конструкции в отношении детских омбудсменов.

Не менее строго представитель Следственного комитета РФ подошел и к пониманию слова «семья». Тут, по его мнению, уже давно произошла подмена понятий. Приводя примеры расследуемых преступлений, где жертвами были дети, он предложил задуматься – стоит ли сегодня называть семьей из-за одного лишь факта совместного проживания? В связи с этим он упомянул парламентские слушания, состоявшиеся недавно в Совете Федерации, на которых «отдельные защитники семейных ценностей договорились до того, что детям очень даже хорошо живется под одной крышей с наркоманами и алкоголиками».

Досталось от Игоря Комиссарова и тем, кто оправдывает рукоприкладство «традициями воспитания». Он рассказал о расследовании дел, где ребенка до смерти избивали электрическими проводами или скалкой. Допрашивая родителей, следователи отмечали: обвиняемые даже не понимают, что делали что-то не так…

Подводя итог сказанному, старший помощник Председателя Следственного комитета подчеркнул: «для нас важно, чтобы ребенок жил с кровными родственниками, но не расплачивался за это своей жизнью и здоровьем».

В практике начальника Управления организации охраны правопорядка в жилом секторе и деятельности по исполнению административного законодательства ГУОООП МВД России Елены Новосельцевой, конечно же, тоже были вопиющие примеры изломанных детских судеб. Однако, по ее мнению, взаимодействие всех субъектов и должно быть направлено на то, чтобы помочь тем, у кого есть хоть минимальный шанс. И прежде всего, надо научить родителей быть родителями. Иллюстрируя свой тезис житейским образом, представитель МВД пояснила: если у мамы в квартире грязь, бегают тараканы и крысы, то это не значит, что надо забирать ребенка, которого она любит, а приучить ее к основам гигиены, которых, может быть, ей никто и не объяснял. Гораздо сложнее что-то сделать со взаимным равнодушием родителей и детей, которое в наше время не такая уж редкость. Ребенку безразлично, что о нем думают мама или папа, а их не интересует, чем он живет и дышит. Бывает и так, что сотрудники полиции, забирая ребенка слышат в след: «ну и что, еще появятся»…

Объясняя свое понимание концептуальных принципов взаимодействия всех субъектов профилактики и детских уполномоченных, Елена Новосельцева прибегла к довольно интересной метафоре. Она напомнила историю Маугли, когда, чтобы помочь ребенку, включились все и ограждали его от неприятностей. Потом он вырос и сам спас джунгли. А еще там был орел, который зорко следил за происходящим и всегда заранее предупреждал о любой опасности… Именно такая роль внимательного стража и видится представителю МВД в институте Уполномоченного по правам ребенка.

«Не система отобрания, а институт спасения»

Круглый стол, посвященный анализу деятельности рабочих групп по вопросам чрезмерного вмешательства в семью, созданных в субъектах РФ при уполномоченных по правам ребенка, изначально вызывал у всех участников повышенное внимание и был, наверное, самым многочисленным. Модерировать дискуссию доверили Петербургскому Уполномоченному.

Светлана Агапитова предложила коллегам уйти от традиционной формы докладов и обсудить все по принципу «мозгового штурма»:

«Каждый из нас работал в межведомственных группах, рассматривавших процедуру отобрания детей. У всех есть какие-то важные итоги и выводы, которые мы должны систематизировать и обобщить.

Чтобы не увязнуть в общей массе проблем этой объемной темы, я предлагаю предварительно наметить вопросы, по которым мы хотим сформулировать предложения. Затем, в ходе работы Круглого стола двигаться последовательно, коротко и аргументировано высказываясь по каждому из обозначенных вопросов».

Такой порядок был единодушно одобрен и участники решили сосредоточить свое внимание на статьях 70, 77 и 122 Семейного кодекса РФ, поскольку именно они предоставляют органам опеки и полиции весьма широкие дискретные полномочия по изъятию ребенка из семьи. Также, сошлись во мнении: все присутствующие тут за то, что ребенку лучше в семье и не надо смотреть на органы опеки и субъекты профилактики, как на врагов. Однако, необходимо выработать предложения по созданию понятных и однозначных правил и порядков работы, которые с одной стороны не навредят семье, а с другой – сохранят детей от попадания в опасные ситуации, озвученные на пленарном заседании. При этом, изменения должны быть направлены лишь на предотвращение возможных перегибов и устранение существующих пробелов, а не на борьбу с органами опеки.

Сомодератор дискуссии – старший помощник прокурора Белгородской области по исполнению законов о несовершеннолетних Андрей Бавыкин всецело поддержал этот подход:

«Семейное законодательство – это не система отобрания, а институт спасения ребенка и он должен быть, и его нужно не отменять, а совершенствовать».

Всесторонне обсудив опыт и практику рабочих групп, участники Круглого стола пришли к выводу, что нет объективных причин для отмены 77 статьи Семейного кодекса. А также, что действующее в этой сфере законодательство не нуждается в революционных изменениях.

В частности, об этом говорил Уполномоченный в Пермском крае Павел Миков, назвав дискуссию «ювеналы – неювеналы» раздутой и надуманной из-за правовой безграмотности.

«Мы должны уходить от этого радикализма с навязанным образом злой тетки из опеки, замышляющей в ночи – как бы отобрать детей у несчастной семьи», - сказал Пермский Уполномоченный.

Активные обсуждения разгорелись вокруг того, какую же ситуацию считать опасной для ребенка? Ведь именно эта неопределенность и дает возможность для злоупотреблений, перегибов и принятия единоличного субъективного решения. С другой стороны, она же может послужить основанием для того, чтобы не принимать на себя ответственность в ситуации, когда угроза все-таки есть, и может привести к гибели ребенка. Обменявшись мнениями, участники Круглого стола пришли к выводам, что детально описать в нормативном документе весе возможные признаки практически нереально. Однако, и игнорировать этот пробел невозможно, поэтому Уполномоченные решили предложить продумать правила взаимодействия всех субъектов профилактики и коллегиальное принятие решения, возможно с привлечением медиков и психологов. Тогда, в целях законодательного закрепления порядка реагирования на сигнал об угрозе жизни или здоровью ребенка и принятии решения об отобрании, необходимо разработать федеральный административный регламент, отвечающий на целый ряд вопросов. Группы, созданные при региональных Уполномоченных готовы принять участие в работе над этим документом. Кроме того, необходимо зафиксировать, что в случае отобрания ребенка из семьи приоритетным вариантом должно быть размещение его у родственников либо у значимых взрослых. Только в случае отсутствия такой возможности ребенок передается в организацию для детей-сирот.

Довольно долго спорили и о том, чтобы либо исключить из части 2 статьи 77 СК РФ требование об обращении в течение семи дней органов опеки в суд с иском о лишении родителей родительских прав (или об ограничении), либо продлить срок до месяца. В итоге решили дополнить данную статью положением об обязанности органов опеки при отобрании ребенка составить план работы с семьей и обязательным закреплением срока его утверждения в течение месяца.

Также было довольно много предложений ограничить круг лиц, которые вправе обращаться в суд с иском о лишении, либо ограничении родительских прав, исключив оттуда учреждения. А вот по вопросу о том, что отобрание детей должно осуществляется в исключительных случаях, с последующим судебным одобрением высказывались аргументированные и диаметрально противоположные мнения, однако к единой позиции прийти не удалось.

Светлана Агапитова предложила внести изменения в Семейный Кодекс, которые бы закрепили алгоритм действий при восстановлении в родительских правах для биологических родителей и органов государственной власти.

«Мы все время говорим об отобрании, и это важная проблема, но нельзя забывать, что у нас очень низкие показатели восстановления, - отметила Петербургский Уполномоченный. – Возможно, если бы четко были понятны шаги этой процедуры, появился бы стимул, и больше семей вернулось к нормальной жизни».

Поинтересовалась Светлана Агапитова у представителя прокуратуры и о возможности не перемещать ребенка из семьи, а изолировать того, от кого исходит угроза насилия. Ведь получается, что жертву фактически наказывают, помещая в непривычную обстановку, чтобы защитить. Андрей Бавыкин согласился, что это хороший и справедливый метод, но эта часть правоприменительной практики у нас совсем не развита.

Все результаты обсуждения и выработанные предложения были зафиксированы и переданы Уполномоченному при Президенте РФ по правам ребенка, а также озвучены на итоговом заседании Съезда. В том, что система защиты детей нужна, никто из участников не сомневался. Однако, как сделать ее эффективной, понятной и не травмирующей семьи – сложная и кропотливая задача. А до тех пор, пока все это не будет вписано в четкие рамки закона – всегда будет почва для «перегибов на местах», причем иногда даже из лучших побуждений. Один из участников круглого стола рассказал, как в сибирском городе победили детскую смертность в период новогодних каникул. А попросту, по заявлению родителей на это время ребенка клали в больницу. Как подытожил рассказчик: «Плохо? Конечно! Но вот уже несколько лет там, в новогодние каникулы не гибнут дети».

Из колонии – в семью

Еще одна площадка Съезда, в которой приняла участие Светлана Агапитова, была посвящена защите права несовершеннолетних осужденных на сохранения связи с семьей. Не секрет, что для подростков, находящихся в колонии это мощный воспитательный фактор, а препятствия к общению чинят вовсе не сотрудники службы исполнения наказаний…

Чтобы создать обстановку максимально благоприятную для общения на эту тему, организаторы Съезда пригласили провести это мероприятие в Новооскольской воспитательной колонии, где содержатся несовершеннолетние девушки. И для полноты впечатлений устроили экскурсию по учреждению.

Правда вот администрация самой колонии была не столь гостеприимна – на территорию, конечно, пустили, но с суровой нелюбезностью категорически запретили фотографировать. Петербургский Уполномоченный регулярно бывает в Колпинской воспитательной колонии (КВК) и с такими «правилами» не сталкивалась. Конечно, существуют ограничения по объектам съемки вполне обоснованные и предварительно разъясняются. Фотографии из КВК уже много лет присутствуют на официальном сайте Уполномоченного и никаких претензий не вызывают. Не было затруднений и при визите в Архангельскую воспитательную колонию. Однако, в Новооскольском учреждении действуют какие то другие правила, которые были сформулированы как: «режимное учреждение». Видимо, это сочетание должно объяснить все, при этом на входе никто даже не заглянул в документы, удостоверяющие личности визитеров. Ну, такой вот режим…

На территории все чисто, аккуратно и даже красиво, если для такого учреждения уместно такое наречие. Тротуарная плитка, опрятные фасады зданий, высоченные сосны – колония недавно была отремонтирована. Идиллию немного портят высокие заборы, «колючка» и прочие атрибуты охраняемого объекта, но что уж тут поделаешь – режимное учреждение…

Рассчитана колония на 96 девушек и заполнена сейчас наполовину. Помимо жилищно-бытовых и учебных блоков, есть производственные мастерские, где воспитанницы осваивают профессию швеи и могут работать, получая зарплату порядка 6 тысяч рублей. Имеется также компьютерный класс, для овладения специальностью «оператор ЭВМ». Правда некоторым наблюдательным гостям бросился в глаза такой контраст: рабочие панели швейных машин щедро украшены разнообразной «наскальной живописью» преимущественно непристойного содержания – но зато сразу видно, что их касалась рука человека. А вот клавиатуры компьютеров сияют стерильной чистотой, даже без признаков износа символов на кнопках. Хотя, тут может быть множество самых невинных объяснений: новые клавиатуры, моют руки и аккуратно работают, да и вообще освоение компьютерной специальности интеллектуально облагораживает. В конце концов, есть универсальное – режимное учреждение…

Пообщались детские Уполномоченные и с воспитанницами – администрация колонии организовала для каждого региона отдельный прием. К сожалению, единственная петербургская девушка буквально накануне была этапирована во взрослую колонию в связи с совершеннолетием, и узнать впечатление «от первого лица» Светлане Агапитовой не удалось.

Совещательную часть мероприятия модерировал Уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае Павел Миков. Сначала участники заслушали обстоятельный доклад о работе Новооскольской воспитательной колонии. Затем Уполномоченные рассказали об опыте в своих регионах. О сотрудничестве детского правозащитника с Архангельской воспитательной колонии говорила Ольга Смирнова. А ее тезка и коллега из Вологодской области посвятила свое выступление опыту ресоциализации освободившихся воспитанников, имеющемуся в ее регионе.

Об энтузиазме и Новаторском подходе к перевоспитанию в Колпинской колонии рассказала Светлана Агапитова. Как и в любом подобном исправительном учреждении, там находятся подростки, осужденные по преступлениям, в основном связанным с насилием над личностью: грабежи, убийства, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования. Естественно, что столь далеко зашедшую в своих жизненных притязаниях молодежь нужно чем-то увлечь, причем желательно так, чтобы свободного времени на неконструктивные мысли у них не оставалось. Стандартный набор методов воздействия ни для кого не секрет: трудовая терапия, творчество, спорт, воспитательная работа, выезды за пределы колонии, церковь и приобщение к вере, патриотическое воспитание. Однако, к исполнению этих «стандартов» можно подойти очень даже творчески.

В качестве одного из примеров Светлана Агапитова привела созданный в колонии видеоклип «Колпинский рэп». Важен тут, конечно не только сам ролик, но и процесс работы над ним. Когда появилась идея, детский Уполномоченный привлекла к сотрудничеству факультет журналистики петербургского Университета. Оператор, режиссёр и журналист телерадиокомплекса "Первая линия" отсняли материал и создали видеоклип, в котором воспитанник читает рэп, сочиненный начальником колонии. Вложиться всей душой в созидательный процесс и потом увидеть качественный профессионально сделанный результат – это ли не лучший метод перевоспитания?

В части сохранения семейных связей тоже имеется хорошая практика, которая развилась из жизненной необходимости. Мама одного из воспитанников пожаловалась, что сын перестал ей писать и в исправительном учреждении появился «Час письма». Раз в неделю каждый подросток должен посвятить один час написанию писем родителям, друзьям, любимым. Хоть и в «добровольно-принудительном» порядке, но ребята задумываются о своих чувствах к родителям и дорогим им людям и учатся формулировать эти мысли на бумаге. С одной стороны – связь с семьей, а с другой – неплохой способ разобраться в себе. И в этих душевно-творческих метаниях и не заметишь, как общение с близкими людьми станет не обязанностью, а потребностью. Кстати, в этом направлении недавно стартовала и еще одна прекрасная инициатива. Воспитанники колонии, в том числе из отдаленных регионов получили возможность общаться с родными с использованием современных систем связи и Интернета.

Приобщение к православной культуре, вере, участие в церковных обрядах и таинствах – прекрасное направления для духовного роста. Но вот если при этом ребята рука об руку с сотрудниками строят звонницу, а потом еще и обучаются мастерству звонарского дело – это уже совсем другой, деятельный уровень участия…

Этими и другими примерами, Светлана Агапитова проиллюстрировала, как можно находить нестандартные подходы в реализации всем известных методов воздействия на воспитанников колоний.

Кроме обмена опытом регионов участники мероприятия обсудили проблемы и пожелания в сфере реализации прав несовершеннолетних осужденных.

Довольно много сомнений вызывает готовящаяся передача школ, работающих в колонии из ФСИН в образовательное ведомство. Казалось бы, логичное решение, но практика показывает, что когда подразделение одного ведомства, находится на территории другого, возникает эффект, метко подмеченный народом: «у семи нянек дитя без глаза». Поэтому большинство Уполномоченных, конечно, высказались против этой инициативы. Кстати, модератор дискуссии Павел Миков обратил внимание на то, что до сих пор в 17 субъектах дети, находящиеся в СИЗО не получают образования и эту проблему надо срочно решать.

Светлана Агапитова поинтересовалась перспективами строительства реабилитационных центров при каждой колонии – сейчас они есть в меньшей части учреждений. А такая форма социализации очень важна и доказала свою высокую эффективность. Присутствовавший на мероприятии ВРИО начальника Управления воспитательной, социальной и психологической работы ФСИН России Сергей Филимонов, сообщил, что такие планы есть, но ничего конкретного о сроках он сказать не может.

Об отсутствии системы пробации и сопровождения подростков после освобождения говорил Павел Миков. Также Пермский Уполномоченный обратил внимание представителя ФСИН на то, что на сайтах подростковых колоний отсутствуют координаты детских правозащитников.

Результаты обсуждения были сформулированы в качестве предложений рабочей площадки и были озвучены на итоговом заседании Съезда.

Также участникам были представлены итоги работы Круглого стола «Совершенствование работы органов системы профилактики в сфере предотвращения семейного неблагополучия. Проблемы реализации ФЗ № 120 от 24.06.1999 г.»; стратегических сессий: «Выработка приоритетных мер поддержки семьи, нуждающейся в помощи общества и государства: проблемы и задачи реализации федеральных и региональных нормативно-правовых документов», «Поддержка, профессиональное сопровождение и защита замещающих семей» и «Безопасность жизни ребенка, профилактика суицидального и саморазрушающего поведения детей и подростков: обязанности и ответственность семьи, общества, государства»; дискуссионных площадок: «Воспитание граждан в духе традиционных и духовно-нравственных ценностей. Повышение эффективности работы института уполномоченных по правам ребенка в деле защиты традиционных семейных ценностей», «Реализация права детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, жить и воспитываться в семье».